Я в целом поддерживаю Примата. Однако при этом хочу также обратить внимание, что не все модели являются предметом нашего выбора. Такие, например, формы созерцания, как пространство и время, являются необходимыми представлениями, “вшитыми” в нас как в субъектов познания. Мы фактически не можем представить себе никакой вещи вне пространства и времени и не можем составить представления (именно представления, а не теоретической конструкции, как, например, рай или ад), что пространства и времени нет. И все это a priori, до всякого чувственного опыта, независимо от опыта и независимо от того, каковы вещи сами по себе, существуют ли они на самом деле в пространстве и во времени и существуют ли пространство и время независимо от наших представлений (подробнее по этому поводу см. “Критику чистого разума” Канта).
Насчет того, что подобные вещи являются атрибутом нашего физиологического устройства – лишь одна из версий. Кстати, Ленин использовал ее в качестве оправдания объективности априорных форм познания: если они органичны, то связаны с эволюцией и приспособлением к окружающей среде; а организм не мог бы выживать, если б его когнитивные стереотипы не отражали объективной реальности (подробнее см. “Материализм и эмпириокритицизм”). Но наше физиологическое устройство – такая же часть внешнего мира, как устройство галактик. Прежде чем решать вопросы такого внешнего познания, необходимо решить, как мы вообще можем познавать что-то, как возможно само познание. И вот здесь, вопреки всем гневно-презрительным декларациям естестественников, в свои права вступает философия как наука, самая беспощадная в своей строгости.
24 Августа 2000 (11:45:04)
К списку